 |
 |  |
 |  | ||
 | |
|||||
 |
 | |
||||
|
||||||
|
Статьи и публикации об искусстве Статьи современных авторов: Книги и публикации (для скачивания):
ЧТОБЫ ОЖИЛ ШТРИХ
Выставка «Мастер. Ученики. Школа» в красноярском
региональном отделении Российской академии художеств (17 декабря —
25 января 2012) посвящена
Известный сибирский художник Герман Паштов родом из Кабардино-Балкарии. В Красноярске живет и работает более 20 лет. Почти все работы юбилейной выставки разделены на серии: «Венеция», «Сон», «Фантазии на тему кабардинских песен», «Кабардинские мелодии». Много работ посвященных Кавказу, но также есть и сибирские мотивы, например «По Мане», «На Енисее», «Снегири». На выставке заметен поворот тематической магистрали: от ностальгических музыкальных работ с кавказскими мотивами к сибирскому пейзажу, северным сюжетам. Авторы статьи присутствовали при рождении одной из таких работ: это была литография (гравюра на камне), под которой уже стоит дата 2012. В ней представлены дети северной народности, играющие с хворостом на фоне падающего снега. Несмотря на то, что Герман Паштов работает и в живописи, и в разных видах графики, школа Г. С. Паштова объединена вокруг ксилографии. Как известно, ксилография — это гравюра на дереве, один из древних видов высокой печати. Стилевые традиции графики Германа Сафудиновича — это реализм и романтизм. В произведениях представлено этнокультурное традиционное пространство Кавказа. Недаром Паштов с подлинным мастерством иллюстрировал работы А. Пушкина, Ю. Лермонтова — поэтов русского романтизма, в творчестве которых есть и реалистические тенденции. К тому же привлекательна для мастера-иллюстратора и близкая ему тема Кавказа.
Иллюстрация к произведению «Демон» М.Ю. Лермонтова Г.С. Паштова служит эталонным образцом реалистической иллюстрации в синтезе с романтической составляющей. «Демон» уже как литературное произведение принадлежит романтизму по кругу идей и их выражений. Удлиненные пропорции фигуры демона в работе Паштова говорят об этом же круге. Сидящий на скале, он подобен хищной птице. Диагональ такого рода (слева направо) трактуется как «диагональ борьбы» (термин ученого Н. Тарабукина). Очевидно, что отношения с небом демонического существа, конфликтны — камнеобразный град летит как от демона в небо, так и с неба на землю. Акцент на драматическом конфликте, поза страдающего одинокого (на возвышении гордыни), торжественный вертикальный формат ксилографии — есть знаки, выражающие эталон искусства пространства романтизма. «Демон» Г.С. Паштова содержит в себе путеводную нить зрителя: важнейший узел ее — это масштаб главной фигуры, ее четкий абрис, вертикальная ось, позволяющие сразу отличить ее от иного, фонового пространства. Далее — штрихи, созданные средствами ксилографии; штрихи, которые мастер сделал благодаря подбору фактуры дерева. Они создают волны волос, фактуру перьев, шерсти, кожи, воды и скал. Мы — зрители — различаем фактуры и понимаем сущность героя, его ситуацию. Мы обращаем внимание на линии летящего града и его диагональное направление. Мы фиксируем падение и взлет некоторых частиц. Мы понимаем, что речь идет о войне с небом. Мы видим, что характер падающих частиц — это частые и гвоздеобразные элементы. Взлетающие звездообразный элемент и шары есть крупные, медленно и тяжко летящие вверх, рожденные усилием демонической воли. Феррография «Мечта» Г.С. Паштова — небольшая работа, очень лаконичная и гармоничная. Мечтательно сидящие две женщины, позы их сдержанно расслаблены, в них сохраняется стержень концентрации, фигуры почти симметричны друг с другом, но в то же время различаются, чем обеспечивается их естественность, живость. В центре наверху лунный диск, от которого идет свечение, к нему обратили свои лица героини. Женщины изображены со спины, мы не видим их лица, они скрыты, чем достигается таинственность и индивидуальность мечтаний при луне. Выполнена черно-серыми штрихами на белом фоне, таким образом, представлен сгущающийся сумрак.
Работы учеников студии Г. Паштова занимают целый первый этаж выставочных залов Академии. Они очень разнообразны по стилю, направлениям, техникам. Многие ученики Германа Сафудиновича — ведущие художники Сибири, имеющие опыт и награды, произведения которых очень ценны и, безусловно, заслуживают самого присатльного внимания. Среди них — А. Пашт-Хан (сейчас работает в Германии), А. Постникова, С. Тихомиров, Е. Федорова, С. Карпова, А. и Е. Савочкины, Ж. Зомонов, Т.Белова, Т. Кузьмина, Н. Мурина, О. Баранова и многие другие. Беседа с Германом Паштовым М.С.: Изменилось ли Ваше представление о Сибири за все эти годы? Г.П.: 22 года назад я вообще не знал, в какой стороне Сибирь находится. Т.е. примерно знал, но в Красноярске не был. Уже 12 год руковожу здесь творческими мастерскими. Сейчас Сибирь — это частица моей родины. Мы должны всеми силами стараться, чтобы родина выглядела хорошо. Мое семейное воспитание таково, что родину надо любить и защищать. Я стараюсь выразить эти свои чувства на бумаге, на холсте.
М.С.: Гравюра на дереве близка русскому, сибирскому духу? Наше лесное богатство... Г.П.: Дело не в материале, а в том,
как художник себе представляет Сибирь. Любой материал имеет неограниченные
возможности. Какое дерево используется в ксилографии? Дикая
груша, самшит (есть гравюры, вырезанные на
М.С.: Чья была идея создать красноярскую школу ксилографии? Г.П.: Идея объединить всех была моя, когда у меня учеников стало достаточно много. Нас также объединяет дружба между собой. Мы много достигли вместе: сделали несколько общероссийских выставок, в 2005 выставлялись в Харбине, в 2006 — в Пекине, в 2007 г. — выставка «1001 гравюра» — снова в Харбине. Лучшие китайские журналы по искусству опубликовали наши работы.
М.С.: Есть ли традиции, которые передаются от учителя и ученика в Вашей студии? Г.П.: Вообще бывает в жизни так, что ученик много берет от учителя, а потом не становится самостоятельной творческой личностью, остается копиистом. Я считаю, что я избежал этого. Я своим студентам никогда не позволяю подражать мне. Они должны делать свое. Я ищу лучшие качества каждого студента, чтобы они развивали их. На выставке вы заметили, нет похожих двух похожих членов студии. Они все разные.
М.С.: Меня поразила мысль в документальном фильме о красноярской школе ксилографии «Поэзия штриха» о том, что если бы был создан музей ксилографии, он был бы первым в России. Г.П.: Да, это так. Пока это мечта. В Министерстве культуры к этой идее отнеслись положительно, но пока нет никаких движений. Я буду продвигать эту идею дальше, говорить с губернатором. Музеев много. Но музея ксилографии нет в России. Этот был бы единственным. Сейчас наша студия может представить более тысячи гравюр. Это мечта не для меня лично, и не для Вас, это для будущего, для тех, кто подрастает, кто будет интересоваться искусством гравюры.
Е.Т.: Дай бог, чтобы мечты осуществились. К вопросу о мечтах. Ваша работа «Мечта» — это тот случай, когда работа сама выбрала меня как зрителя. Скажите, пожалуйста, а о чем мечта? Г.П.: В «Мечте» я представил лунную
ночь и двух мечтающих женщин. Это было примерно в 1965 г.
Это одна из первых моих феррографий. Феррография —
это гравюра на металле. Когда преподаватель рассказал о том,
как делается офорт, я, проанализировав этот рассказ, решил сделать
по-другому. Сначала не могли придумать, как же назвать
эту технику. Потом придумали вместе с другими художниками,
что по аналогии с ксилографией, литографией, произвести
от слова «феррум» — «железо».
Феррография — это кислота, металл, руки и инструменты.
И никаких магнитов. «Мечта» из серии, в которой
кроме нее много работ, например, «Семья», «Аул»,
«Мелодия». Работы серии опубликовали в журнале
«Москва», газете «Культура», представили
на всесоюзной выставке эстампов. А мне было
Е.Т.: Вы часто экспериментируете, на мой взгляд, интересна техника выскребания по асфальту. Г.П.: Если художник мыслит и двигается вперед, он экспериментирует. Художник — это экспериментатор. Скучно, когда художник делает только одно, тиражирует одно и то же, и больше ничего. Мне интересны и литография, и акварель, и живопись. Например, на выставке маленькая работа «Мелодия» отпечатана в технике феррографии, а на другой стене — в технике офорта. Или взять литографии. Все литографии — разные («Кони», «Сюиты»). Выскребание по асфальту — это редчайшая техника в России. Когда попробовал сирийский лак накатать на литографский камень, а потом его выскребать ножами, скальпелем, офортными иглами, получилось красиво. Я отпечатал пару серий в этой технике, но больше не стал делать. Мне стало неинтересно. Я знаю, как это сделать, я освоил эту технику. Разнообразна и акварель. Акварели, сделанные на Кавказе или сделанные в Сибири, действительно разные. Живопись представлена только тремя холстами, хотя у меня весь коридор мастерской «забит» живописью.
М.С.: Интересно, что очень красивые сибирские виды — цикл гравюр «На Енисее» и «Снегири» выполнены на мятой бумаге, что очень оригинально и красиво выглядит. Почему используется мятая бумага? Г.П.: Для этих работ я мял бумагу, точно также, как я делал это лет 30 назад, и работы на такой бумаге выставлялись на общероссийских выставках и в Москве. Эта фактура подошла к месту. У меня есть и другие работы, созданные на французской мятой бумаге. Вообще, смотрю по ситуации: если «Снегири», то мятая бумага создает ощущение снежных кристаллов или мороза на окнах. Для цикла «На Енисее» созданы горизонтальные складки, они создают ощущение волн, эффект тумана над Енисеем.
М.С.: А возможно ли такое прочтение работ: белый чистый лист, незаполненный фон понимаются как чистота Сибири? Как нетронутое, природное, девственное пространство? Г.П.: Здесь самое сложное — кратко сказать, но ёмко. Важно избежать нагромождения, чтобы это было искусство. Если на белом листе удачно поставить точку, или положить штрих, чтобы он ожил, то это уже, я считаю, достижение.
© Герман Паштов, Майя Смолина, Екатерина Толстихина, 2012.  |
|  |
|
